Целительство – это не профессия, это судьба. И на этих страницах я попытаюсь рассказать об этой судьбе и о том, что мне удалось – и чего не удалось – сделать на ниве оздоровления человеческих тел, поделиться своими открытиями, идеями, гипотезами и личным опытом. Кому-то, возможно, это будет просто интересно, для кого-то поучительно (очень хорошо, когда учишься на чужих ошибках), а кто-то, я надеюсь, сможет извлечь из моих рассказов и конкретную пользу, - хотя я понимаю, что целительство и массаж это области, где передача умений в основном идет лишь из рук в руки, от учителя к ученику.

Психика и соматика. Моему поколению было с детства отлично известно, что все болезни – от нервов (за исключением одного лишь триппера, который от удовольствия). 
Действительно, есть люди, которые любые свои нервные напряжения тут же сбрасывают на физическое тело – их естественно назвать психосоматиками, и их бывает эффективно лечить разговорами, психоанализом, духовными беседами и т. п. 
Я же в своей массажной практике столкнулся с противоположной ситуацией, когда для ряда моих клиентов состояние их физического тела имело принципиальное значение для их настроения, сиречь «нервов». Если такой клиент – я назвал его соматопсихиком - сыт, отмассирован, сексуально удовлетворен, то его благодушию и спокойствию, кажется, нет границ. Если же он голоден, или давно не имел хорошего секса, или на его надплечьях появились гипертонусы трапециевидных мышц, то к нему лучше не подходить, такой он раздражительный и злобный, и психологическими методами (уговорами, психоанализом, этическими конструкциями, духовными текстами и т. д.) эти его настроения практически не лечатся. 
А есть и третья категория людей, которых можно назвать изолянтами, у которых психика и соматика как будто разнесены в стороны и слабо связаны одна с другой: тело словно бы само по себе, а «нервы» – сами по себе. 
Я думаю, что эти качества (акцентуации) являются врожденными, и массажист (и сам клиент) не может их изменить – но безусловно должен учитывать их в своей работе. В частности, массажисту неплохо понять, что в самом деле волнует клиента – его настроения, эмоционально-ментальный фон, или же физическое тело и его ощущения (кинестетический, или физически-эфирный фон). 
Что же касается массажной работы с такими людьми, то распространенные сопутствующие эффекты таковы. 
При работе с психосоматиком, особенно находящемся в остром эмоциональном состоянии, массажист с каждым отмассированным кусочком тела получает сильный астральный удар: у него резко портится настроение, падает работоспособность, его обуревают непонятно откуда приходящие приступы злобы, раздражения, негодования и т. п. Такого клиента лучше вначале успокоить эмоционально словами (доброжелательной беседой), а потом уж приниматься за его тело. И массажисту следует иметь в виду, что его труды будут крайне недолговечными: следующая эмоциональная буря на личном фронте или неприятности на работе – и клиент приходит с точно той же симптоматикой, что была до массажа. 
При работе с соматопсихиком результаты работы массажисту часто не видны, так как сказываются в первую очередь на настроении клиента и вообще его психическом состоянии – при том, что его тело как таковое почти не меняется. Работать с таким клиентом массажисту трудно как профессионалу, то есть если он заинтересован именно в физическом прогрессе тела. Массажист чувствует, что его энергия идет в тело клиента, а потом непонятно куда исчезает, а тело меняется слабо. Но это слабое изменение на самом деле дорогого стоит, и хорошо, если массажист (и клиент) это понимает. 
Легче всего массажисту работать с изолянтом – здесь есть тело, и оно не слишком зависит от психики и не склонно делиться с ней ни своими проблемами, ни достижениями. Но если такой клиент полагает, что "в здоровом теле – здоровый дух", или, наоборот, что его здоровый дух обеспечит ему здоровье тела, то он сильно заблуждается. 
Есть, впрочем, и четвертая категория, с которой мне часто приходилось сталкиваться – это люди, являющиеся одновременно и психосоматиками, и соматопсихиками; их можно было бы назвать синтетами. Работа с таким клиентом требует от массажиста незаурядной энергетики, психического здоровья и защиты в виде эффективного целительского мировоззрения. Зато в случае успеха и результаты массажа бывают тотальными – порой меняется жизнь клиента целиком.

Целенаправленные поиски инструментов. 
Первые годы я массировал своих клиентов исключительно своими руками (пальцами, ребром ладони, кулаками, локтями), иногда коленями, и обычные массажные инструменты (типа шипованных выточенных из дерева или нефрита колесиков) мне не нравились, казались "мертвыми". У меня были две привезенные из Индии турмалиновые массажные палочки, но и с ними у меня отношения не складывались, хотя некую "жизнь" я в них ощущал. 
Однако клиенты, которые шли ко мне, нередко обладали слишком тяжелыми и непроницаемыми для моих рук и даже локтей спинами и надплечьями. К тому же один раз, пытаясь массировать локтем позвоночник, я получил очень неприятное воспаление локтевого сустава, которое моя знакомая целительница в основном сняла с помощью тряпочки, намазанной прополисом, но еще на несколько лет этот локоть практически отказывался массировать кого-либо. 
Передо мной со всей остротой встала проблема поиска устраивающих меня массажных инструментов. В свое время, еще давно, я познакомился с массажными ковриками, плотно утыканными иголками ("иппликаторы Кузнецова"), и даже пробовал на них лежать. Впечатление было смешанное: с одной стороны, я чувствовал на коже определенное оживление, но в целом опыт мне почему-то не очень понравился. Позднее я встретил одного энтузиаста лежания на таком коврике. Он с гордостью продемонстрировал мне свою спину и предложил оценить кожную складку на ней. Кожная складка действительно была выдающаяся, почти как у шарпея. Однако в остальном его кожа произвела на меня тяжелое впечатление: она была сероватая по цвету и наощупь совершенно неживая. Я понял это так, что, защищаясь от иголок, его организм как бы нарастил особый защитный слой, состоящий практически из мертвых клеток, так что образовалась своего рода тонкая мозоль на коже, величиной во всю спину. 
Таким образом, я оказался в пустоте: ни один из знакомых мне инструментов массажа меня не устраивал. В то же время я чувствовал, что для того чтобы дойти до глубины, к телу нужно приложить нечто, с одной стороны острое, а с другой стороны, достаточно живое. И я такой инструмент искал. 
Помог мне счастливый случай. Проводя в 1994 году массажную группу во Владивостоке, мы с моей помощницей Марианой остановились в доме, хозяйкой которого была пожилая женщина, которая в свое время была парторгом рудника - примерно так называлась ее должность. И у нее на полке лежала небольшая коллекция минералов - очевидно, особо идеологически выдержанных и преданных линии коммунистической партии. Они все мне понравились, но особое впечатление на меня произвела кварцевая щетка, величиной как раз с мою ладонь и с довольно ровно расположенными кончиками кристаллов кварца. И у меня возникла мысль приложить ее к спине массажного клиента. В тот момент на моем попечении была одна местная целительница, родом из приморской тайги, с весьма чувствительным телом. Когда я начал ее массировать, она всячески меня подбадривала, крича: "Давай, жми сильнее! Цепляй ее!" Под "ней", которую надо было зацепить и вытащить, понималась тонкая "сущность", которую мне в итоге удалось зацепить и вытащить из тела, к большому облегчению моей клиентки, а я получил в руки массажный инструмент, который долго искал, а заодно и эффективный массажный прием. 
В ходе этого массажа я обнаружил удивительное свойство кварцевой щетки: при том, что она была весьма твердой наощупь и обладала острыми концами отдельных кристаллов, при взаимодействии с телом она становилась как будто упругой и энергетически прозрачной, так что я через нее хорошо чувствовал тело клиента. И одновременно я чувствовал, что моя энергия легко входит в тело клиента, как бы фокусируясь (концентрируясь) на острых концах кристаллов. Я понял, что это то, что мне нужно. 

Погружение в тело. Анатомия для профессионального массажиста принципиально важна и нужна. Однако я понимаю, что значительная часть людей, приходящих ко мне на массажные семинары, никогда профессионалами массажа не будут и таковой цели себе не ставят. Однако что-то приводило их на эти, в нашей культуре достаточно специальные занятия, и я должен был понять, что именно их подсознательно интересует и по возможности их этому научить. Поэтому на начальных семинарах я не занимался с ними анатомией (оставляя ее для будущих профессионалов массажа), а учил базисным вещам, то есть искусству взаимодействия с телом как с живым существом. 
И первое, с чего мы начинали наши занятия это - искусство погружения в тело. 
Мои клиенты не раз мне говорили, что другие массажисты ругают их за то, что они не хотят расслабиться. "А у меня не получается расслабиться", - жаловался мне такой клиент. И я понимал: зажим клиента есть не что иное, как сопротивление фактическому или даже предполагаемому внедрению в тело. 
Представьте себе, что вы слышите сзади себя подозрительный угрожающий звук. Может быть, это на вас пикирует сверху летучая мышь, а может, и кто покрупнее хочет полакомиться вами. Что вы сделаете, а точнее - что первым делом сделает ваше тело? Оно напряжет трапециевидные мышцы, втянув голову в плечи и образовав таким образом мышечный щит над самым уязвимым местом задней части вашего тела - шеи. Если опасность быстро уходит, то подсознание расслабит трапециевидную мышцу, и на этом сюжет будет исчерпан. Но если эта опасность висит над вами все время, то трапециевидные мышцы (а заодно и подниматели лопаток) придут в состояние хронического тонуса (массажисты обычно называют его гипертонусом), который будет поддерживаться уже не головным, а спинным мозгом, то есть глубокими структурами подсознания, доступ к которым обычному человеку закрыт, так что бессмысленно предлагать ему расслабить мышцу, охваченную гипертонусом - волевым усилием он этого сделать не сможет. В течение многих лет я пытался найти массажные приемы и инструменты, с помощью которых можно решить эту проблему и кое-что нашел; об этом у нас еще речь впереди. 

Резюмируя, я могу сказать так: физическое тело клиента отчетливо ощущает мыслеобраз, имеющийся в голове у массажиста, когда тот прикладывает свои руки к телу клиента. Человек, который в массаже систематически сознательно пользуется этим обстоятельством, может быть назван целителем, а человек, игнорирующий это обстоятельство, является массажистом с медицинской точки зрения. 
Поэтому когда меня спрашивают про мою специальность, я иногда говорю, что я массажист - в ситуациях, когда слово "целитель" звучит неприлично, - но отдаю себе отчет в том, что тем самым ввожу своих слушателей в заблуждение, поскольку моя концепция массажно-целительская, а не чисто массажная. И, видимо, синтез мне удался хорошо, поскольку, как показала практика, и чистые массажисты, и чистые целители (работающие исключительно с помощью биоэнергии и силы мысли) обучались моей концепции с очень большим трудом, так как переучиваться труднее, чем учиться заново. 

Здоровое тело (как и психика) в принципе чувствительно, но не слишком. В проблемной области, наоборот, наблюдаются искажения нормальной чувствительности, на которые я всегда ориентируюсь в своей диагностике - как в психотерапии, так и в массаже. 
Обычная схема работы мозга такова: он "слышит" тревожный (болевой в том или ином смысле) сигнал и как-то реагирует, предполагая, что в результате его действий ситуация в пораженном органе (или части психики) нормализуется. Если этого не происходит, а сигнал повторяется снова и снова, то мозг снижает свою чувствительность к этому сигналу, иногда резко и надолго, как бы говоря: "Ребята, тут я вам не помощник, справляйтесь сами и меня особо не трогайте". И тогда эта зона как бы отдается на откуп местным властям, так как контроль и управление ею со стороны центральной власти (мозга) падает. Иногда эта зона с течением времени приходит в порядок, но это вовсе не означает, что автоматически восстанавливается в полном объеме ее связь с мозгом - чаще всего этим надо заниматься отдельно. И это совсем не простая задача. Так при воссоединении Германии в 1991 году прежние власти ГДР и ФРГ вначале не знали, как им себя вести и как управлять страной дальше. 
Обычно проблемная зона проходит три фазы развития патологии: острая фаза, затем постепенная адаптацияпатологии к организму, и наконец заключительная хроническая фаза относительно мирного устойчивого существования бывшей патологии как бы на правах уже новой нормы. И вот с последней, хронической, фазой мне чаще всего и приходилось иметь дело. И если на острой и адаптационной фазах чувствительность резко повышена, то на хронической фазе она, наоборот, чаще всего резко понижена, иногда до удивительной степени, и ее восстановление часто дает клиенту болевые ощущения, которые он, однако, нередко воспринимает как положительные, говоря о "полезной" или "целительной" боли и о том, что лучше орган чувствовать, хоть и больной, чем не ощущать его вовсе - ибо последнее "страшно" и "тяжело". 

"Живые" и "обморочные" кости. Квантование. Довольно быстро я обнаружил, что кости моих клиентов довольно упругие и при нажиме на них сверху (что было неудивительно ввиду наличия на них упругой надкостницы), и при сжатии их "насквозь" и вдоль, и поперек длинной стороны кости (степень этой упругости сильно колебалась от человека к человеку, и к этому мне было нелегко привыкнуть). Но кроме этого удивительного для меня обстоятельства я обнаружил еще одно: некоторые кости довольно живо откликались на мои манипуляции, давая ощутимый энергетический ответ, а некоторые упорно молчали и мои действия игнорировали (хотя пружинили все без исключения); последние я назвал "обморочными" и поставил себе задачу вернуть их "в сознание". Когда это удавалось, и клиент, и я испытывали сильные энергетические (и нередко эмоциональные) ощущения. При этом переход кости от неотзывчивого, "обморочного" состояния к живому и отзывчивому происходил не постепенно, а скачком. Как я потом обнаружил, это явление, которое я назвал "квантованием", типично для массажных практик. 
Суставы. Особую мою озабоченность и внимание вызывали суставы. Я чувствовал в них огромный энергетический потенциал и в то же время видел, какие опасности таило неправильное их использование хозяином тела, так как хорошо знал, какие тяжелые болезни развиваются в суставах. Каждый сустав четко отделен от остального тела соединительнотканной сумкой, и таким образом (думал я) организм намекает на то, что сустав может рассматриваться как особая анатомическая единица, заслуживающая отдельного внимания и обхождения. С мистической точки зрения я предполагал, что у каждого сустава существует его особый "дух", который может находиться в разных состояниях, и развлекал своих учеников такой притчей.